Приключения Оливера Твиста | |
да-то были здесь бидлом, не так ли?
- Правильно, - с удивлением сказал мистер Бамбл, - приходским бидлом.
- Вот именно, - отозвался незнакомец, кивнув головой. - Как раз эту
должность вы и занимали, когда я вас встретил. А теперь кто вы такой?
- Надзиратель работного дома, - произнес мистер Бамбл медленно и вну-
шительно, чтобы воспрепятствовать неуместной фамильярности, которую мог
позволить себе незнакомец. - Надзиратель работного дома, молодой чело-
век.
- Полагаю, вы, как и в прежние времена, не упускаете из виду своих
интересов? - продолжал незнакомец, зорко посмотрев в глаза мистеру Бамб-
лу, когда тот поднял их, удивленный этим вопросом. - Не смущайтесь, го-
ворите откровенно, старина. Как видите, я вас хорошо знаю.
- Мне кажется, - отвечал мистер Бамбл, заслоняя глаза рукой и с явным
замешательством осматривая незнакомца с головы до ног, - женатый чело-
век, как и холостяк, не прочь честно заработать пенни, когда представля-
ется случай. Приходским чиновникам не так уж хорошо платят, чтобы они
могли отказываться от маленького добавочного вознаграждения, если его
предлагают им вежливо и пристойно.
Незнакомец улыбнулся и снова кивнул головой, как бы желая сказать,
что не ошибся в этом человеке, затем позвонил в колокольчик.
- Наполните-ка еще разок, - сказал он, протягивая трактирщику пустой
стакан мистера Бамбла. - Налейте покрепче и погорячее... Думаю, вам это
по вкусу?
- Не слишком крепко, - ответил мистер Бамбл, деликатно кашлянув.
- Вы понимаете, что он хотел этим сказать, трактирщик? - сухо спросил
незнакомец.
Хозяин улыбнулся, исчез и вскоре принес кружку горячего пунша; от
первого же глотка у мистера Бамбла слезы выступили на глазах.
- Теперь слушайте меня, - начал незнакомец, предварительно закрыв
дверь и окно. - Я приехал сюда сегодня, чтобы разыскать вас, и благодаря
счастливому случаю, какие дьявол иной раз дарит своим друзьям, вы вошли
в ту самую комнату, где я сидел, когда мои мысли были заняты главным об-
разом вами. Мне нужно получить от вас кое-какие сведения. Хотя они и ма-
ловажны, но я не прошу, чтобы вы сообщали их даром. Для начала
спрячьте-ка это в карман.
С этими словами он придвинул через стол своему собеседнику два сове-
рена - осторожно, словно опасаясь, как бы снаружи не услышали звон мо-
нет. Когда мистер Бамбл заботливо проверил, не фальшивые ли деньги, и с
большим удовольствием спрятал их в жилетный карман, незнакомец продол-
жал:
- Перенеситесь мыслями в прошлое... Ну, скажем, припомните зиму две-
надцать лет назад.
- Времена далекие, - сказал мистер Бамбл. - Ладно. Припомнил.
- Место действия - работный дом.
- Хорошо.
- А время - ночь.
- Так.
- И где-то там - отвратительная дыра, в которой жалкие твари порожда-
ли на свет жизнь и здоровье, так часто отнятые у них самих, - рождали
хнычущих ребят, оставляя их на попечение прихода, а сами, черт бы их
побрал, скрывали свой позор в могиле.
- Должно быть, это родильная комната? - спросил мистер Бамбл, не сов-
сем уразумев описание комнаты, с таким волнением сделанное незнакомцем.
- Правильно, - сказал незнакомец. - Там родился мальчик.
- Много мальчиков рождалось, - заметил мистер Бамбл, удрученно пока-
чивая головой.
- Провались они сквозь землю, эти чертенята! - воскликнул незнакомец.
- Я говорю только об одном: тихом, болезненном мальчике, который был
учеником здешнего гробовщика - жаль, что тот не сделал ему гроб и не
запрятал его туда, - а потом, как предполагают, сбежал в Лондон.
- Так вы говорите об Оливере? О юном Твисте? - воскликнул мистер
Бамбл. - Конечно, я его помню. Такого негодного мальчишки никогда еще...
- Я не о нем хотел слышать; о нем я достаточно наслушался, - сказал
незнакомец, прерывая речь мистера Бамбла на тему о пороках бедного Оли-
вера. - Я спрашиваю о женщине, о той старой карге, которая ходила За его
матерью. Где она?
- Где она? - повторил мистер Бамбл, который после джина с водой не
прочь был пошутить. - На это нелегко ответить. Куда бы она ни отправи-
лась, повитухи там не нужны, вот я и полагаю, что работы у нее нет.
- Что вы хотите этим сказать? - сердито спросил незнакомец.
- Да то, что она умерла этой зимой, - отвечал мистер Бамбл.
Услышав эти слова, незнакомец пристально на него посмотрел, и, хотя
довольно долго не сводил с него глаз, взгляд его постепенно делался рас-
сеянным, и он, казалось, глубоко задумался. Сначала он как будто коле-
бался, почувствовать ли ему облегчение или разочарование при таком из-
вестии, но, наконец, вздохнув свободнее и отведя взгляд, заявил, что это
не так важно. С этими словами он встал, словно собираясь уйти.
Но мистер Бамбл был достаточно хитер - он сразу угадал, что представ-
ляется возможность выгодно распорядиться некоей тайной, которая принад-
лежала его лучшей половине. Он прекрасно помнил тот вечер, когда умерла
старая Салли, ибо обстоятельства этого дня не без основания запечатле-
лись в его памяти: благодаря им он сделал предложение-миссис Корни, и
хотя эта леди не доверила ему того, чему была единственной свидетельни-
цей, он слышал достаточно и понял, что это имеет отношение к какому-то
событию, которое произошло в ту пору, когда старуха как сиделка работно-
го дома ухаживала за молодой матерью Оливера Твиста. Быстро припомнив
это обстоятельство, он с таинственным видом сообщил незнакомцу, что пе-
ред самой смертью старой карги одна женщина оставалась с ней с глазу на
глаз и у него есть основания предполагать, что она может содействовать
ему в его расследованиях.
- Как мне ее найти? - спросил застигнутый врасплох незнакомец, явно
обнаруживая, что эта весть воскресила все его опасения (каковы бы они ни
были).
- Только при моей помощи, - заявил мистер Бамбл.
- Когда? - нетерпеливо воскликнул незнакомец.
- Завтра, - ответил Бамбл.
- В девять часов вечера, - сказал незнакомец, достал клочок бумаги и
почерком, выдававшим его волнение, записал на нем название какой-то ули-
цы у реки. - В девять часов вечера придите с ней туда. Мне незачем гово-
рить вам, чтобы вы держали все в тайне. Это в ваших интересах.
С этими словами он направился к двери, задержавшись, чтобы уплатить
за выпивку. Бросив короткое замечание, что здесь их пути расходятся, он
удалился без всяких церемоний, внушительно напомнив о часе, назначенном
для свидания на следующий день.
Взглянув на адрес, приходский чиновник заметил, что фамилия не обоз-
начена. Незнакомец еще не успел отойти далеко, а потому он побежал за
ним, чтобы справиться о ней.
- Что вам нужно? - крикнул тот, быстро повернувшись, когда Бамбл тро-
нул его за руку. - Выслеживаете меня?
- Хочу только узнать, - сказал мистер Бамбл, указывая на клочок бума-
ги, - кого мне там спросить?
- Монкса, - ответил тот и быстро пошел дальше.
ГЛАВА XXXVIII, содержащая отчет о том, что произошло между супругами
Бамбл и мистером Монксом во время их вечернего свидания
Был хмурый, душный, облачный летний вечер. Тучи, которые ползли по
небу весь день, собрались густой, грязноватой пеленой и уже роняли круп-
ные капли дождя и, казалось, предвещали жестокую грозу, когда мистер и
миссис Бамбл, свернув с главной улицы, направили свои стопы к кучке бес-
порядочно разбросанных, полуразрушенных домов, находящихся примерно на
расстоянии полутора миль от центра города, в гнилой, болотистой низине у
реки.
Старая, поношенная верхняя одежда, которая была на них, могла послу-
жить двум целям: защищать от дождя и не привлекать к ним внимания. Суп-
руг нес фонарь, пока еще не излучавший никакого света, и трусил в нес-
кольких шагах впереди, словно для того, чтобы его жена могла ступать по
тяжелым его следам: дорога была грязная. Они шли в глубоком молчании;
время от времени мистер Бамбл замедлял шаги и оглядывался, как бы желая
удостовериться, что подруга жизни от него не отстала; затем, видя, что
она идет за ним по пятам, он ускорял шаги и еще быстрее устремлялся к
цели их путешествия.
- Репутация этого места отнюдь не вызывала сомнений: давно уже оно
было известно как обиталище отъявленных негодяев, которые, всячески
притворяясь, будто живут честным трудом, поддерживали свое существование
главным образом грабежом и преступлениями. Здесь были только лачуги: од-
ни - наспех построенные из завалявшихся кирпичей, другие - из старого,
подточенного червями корабельного леса; они были сбиты в кучу с полным
пренебрежением к порядку и благоустройству и находились на расстоянии
нескольких футов от реки. Продырявленные лодки, вытащенные на грязный
берег и привязанные к окаймляющей его низенькой стене, а также лежавшие
кое-где весла и сложенные в бухту канаты сначала наводили на мысль, что
обитатели этих жалких хижин зарабатывают себе пропитание на реке. Но од-
ного взгляда на эту старую и ни на что не годную заваль, разбросанную
здесь, было достаточно, чтобы прохожий без особого труда пришел к заклю-
чению, что она выставлена скорее для виду и вряд ли кто пользуется ею.
В центре этой кучки лачуг, у самой реки, так что верхние этажи нави-
сали над ней, возвышалось большое строение, бывшее прежде фабрикой. В
былые времена оно, верно, доставляло заработок обитателям соседних доми-
шек, но с тех пор давно пришло в ветхость. От крыс, червей и сырости
расшатались и подгнили сваи, на которых оно держалось, - значительная
часть здания уже погрузилась в воду, тогда как еще уцелевшая, шаткая и
накренившаяся над темным потоком, казалось, ждала удобного случая, чтобы
последовать за старым своим приятелем и подвергнуться той же участи.
Перед этим-то ветхим домом и остановилась достойная пара, когда в
воздухе пронеслись первые раскаты отдаленного грома и полил сильный
дождь.
- Должно быть, это где-то здесь, - сказал Бамбл, разглядывая клочок
бумаги, который держал в руке.
- Эй, вы, там! - раздался сверху чей-то голос.
Мистер Бамбл поднял голову и увидел человека, наполовину высунувшего-
ся из двери во втором этаже.
- Постойте минутку, - продолжал голос, - я сейчас к вам выйду. С эти-
ми словами голова исчезла и дверь Захлопнулась.
- Это и есть тот самый человек? - спросила любезная супруга мистера
Бамбла.
Мнете? Бамбл утвердительно шепнул.
- Так помни же, что я тебе наказывала, - сказала надзирательница, - и
старайся говорить как можно меньше, а не то ты нас сразу выдашь.
Мистер Бамбл, с удрученным видом созерцавший дом, казалось, собирался
высказать некоторое сомнение, уместно ли будет сейчас приводить в испол-
нение их план, но ему помешало появление Монкса - тот открыл маленькую
дверь, у которой они стояли, и поманил их в дом.
- Входите! - нетерпеливо крикнул он, топнув ногой. - Не задерживайте
меня здесь!
Женщина, колебавшаяся поначалу, смело вошла, не дожидаясь новых приг-
лашений. Мистер Бамбл, который не то стыдился, не то боялся мешкать по-
зади, последовал за ней, чувствуя себя весьма неважно и почти утратив ту
исключительную величавость, которая являлась его характеристической чер-
той.
- Какого черта вы там топтались, под дождем? - заперев за ними дверь,
спросил Монкс, оглядываясь и обращаясь к Бамблу.
- Мы... мы только хотели немного прохладиться, - заикаясь, выговорил
Бамбл, с опаской осматриваясь вокруг.
- Прохладиться! - повторил Монкс. - Все дожди, какие когда-либо выпа-
ли или выпадут, не могут угасить того адского пламени, которое иной че-
ловек носит в себе. Не так-то легко вам прохладиться, не надейтесь на
это!
После такой любезной речи Монкс круто повернулся к надзирательнице и
посмотрел на нее так пристально, что даже она, особа отнюдь не из пугли-
вых, отвела взгляд и потупилась.
- Это та самая женщина? - спросил Монкс.
- Гм... Это та самая женщина, - ответил Бамбл, помня предостережения
жены.
- Вы, верно, думаете, что женщины не умеют хранить тайну? - вмешалась
надзирательница, отвечая при Этом на испытующий взгляд Монкса.
- Одну тайну они всегда хранят, пока она не обнаружится, - сказал
Монкс.
- Какую же? - спросила надзирательница.
- Потерю доброго имени, - ответил Монкс. - А стало быть, если женщина
посвящена в тайну, которая может привести ее к виселице или каторге, я
не боюсь, что она ее кому-нибудь выдаст, о нет! Вы меня понимаете, суда-
рыня?
- Нет, - промолвила надзирательница и при этом слегка покраснела.
- Ну, разумеется, - сказал Монкс. - Разве вы можете это понять?
Посмотрев на обоих своих собеседников не то насмешливо, не то мрачно
и снова поманив их за собой, он быстро пересек комнату, довольно
большую, но с низким потолком. Он уже начал - подниматься по крутой
лестнице, которая походила на приставную и вела в верхний этаж, где ког-
да-то были склады, как вдруг яркая вспышка молнии осветила отверстие на-
верху, а последовавший за ней удар грома потряс до самого основания по-
луразрушенный дом.
- Вы слышите? - крикнул он, попятившись. - Слышите? Гремит и грохо-
чет, как будто раскатывается по тысяче пещер, где прячутся от него
дьяволы. Ненавижу гром!
Несколько секунд он молчал, потом внезапно отнял руки от лица, и мис-
тер Бамбл, к невыразимому своему смятению, увидел, что оно исказилось и
побелело.
- Со мной бывают такие припадки, - сказал Монкс, заметив его испуг, -
и частенько их вызывает гром. Не обращайте на меня внимания, уже все
прошло.
С этими словами он стал подниматься по лестнице и, быстро закрыв
ставни в комнате, куда вошел, спустил фонарь, висевший на конце веревки
с блоком; веревка была пропущена через тяжелую балку потолка, и фонарь
бросал тусклый свет на стоявший под ним старый стол и три стула.
- А теперь, - сказал Монкс, когда все трое уселись, - чем скорее мы
приступим к делу, тем лучше для всех... Женщина знает, о чем идет речь?
Вопрос был обращен к Бамблу, но его супруга предупредила ответ,
объявив, что суть дела ей хорошо известна.
- Он правду сказал, что вы находились с той ведьмой в ночь, когда она
умерла, и она сообщила вам что-то?..
- О матери того мальчика, про которого вы говорили? - перебила его
надзирательница. - Да.
- Первый вопрос заключается в том, какого характера было ее сообще-
ние, - сказал Монкс.
- Это второй вопрос, - очень рассудительно заметила женщина. - Первый
заключается в том, сколько стоит Это сообщение.
- А кто, черт возьми, на это ответит, не узнав, каково оно? - спросил
Монкс.
- Лучше вас - никто, я в этом уверена, - заявила миссис Бамбл, у ко-
торой не было недостатка в храбрости, что с полным правом мог засвиде-
тельствовать спутник ее жизни.
- Гм!.. - многозначительно произнес Монкс тоном, выражавшим живейшее
любопытство. - Значит, из него можно извлечь деньги?
- Все может быть, - последовал сдержанный ответ.
- У нее что-то взяли, - сказал Монкс. - Какую-то вещь, которая была
на ней. Какую-то вещь...
- Вы бы лучше назначили цену, - перебила миссис Бамбл. - Я уже слыша-
ла достаточно и убедилась, что вы как раз тот, с кем мне нужно потолко-
вать.
Мистер Бамбл, которому лучшая его половина до сих пор еще не открыла
больше того, что он когда-то узнал, прислушивался к этому диалогу, вытя-
нув шею и выпучив глаза, переводя взгляд с жены на Монкса и не скрывая
изумления, пожалуй еще усилившегося, когда сей последний сердито спро-
сил, сколько они потребуют у него За раскрытие тайны.
- Какую цену она имеет для вас? - спросила женщина так же спокойно,
как и раньше.
- Быть может, никакой, а может быть, двадцать фунтов, - ответил
Монкс. - Говорите и предоставьте мне решать.
- Прибавьте еще пять фунтов к названной вами сумме. Дайте мне двад-
цать пять фунтов золотом, - сказала женщина, - и я расскажу вам все, что
знаю. Только тогда и расскажу.
- Двадцать пять фунтов! - воскликнул Монкс, откинувшись на спинку
стула.
- Я вам ясно сказала, - ответила миссис Бамбл. - Сумма небольшая.
- Вполне достаточно за жалкую тайну, которая может оказаться ничего
не стоящей, - нетерпеливо крикнул Монкс. - И погребена она уже двенад-
цать лет, если не больше.
- Такие вещи хорошо сохраняются, а пройдет время - стоимость их часто
удваивается, как это бывает с добрым вином, - ответила надзирательница,
по-прежнему сохраняя рассудительный и равнодушный вид. - Что до погребе-
ния, то, кто знает, бывают такие вещи, которые могут пролежать двенад-
цать тысяч или двенадцать миллионов лет и в конце концов порассказать
странные истории.
- А если я зря отдам деньги? - колеблясь, спросил Монкс.
- Вы можете легко их отобрать: я только женщина, я здесь одна и без
защиты.
- Не одна, дорогая моя, и не без защиты, - почтительно вставил мистер
Бамбл голосам, прерывающимся от страха. - Здесь я, дорогая моя. А кроме
того, - продолжал мистер Бамбл, щелкая при этом зубами, - мистер Монкс -
джентльмен и не станет совершать насилие над приходскими чиновниками.
Мистеру Монксу известно, дорогая моя, что я уже не молод и, если можно
так выразиться, немножко отцвел, но он слыхал - я не сомневаюсь, дорогая
моя, мистер Монкс слыхал, что я особа очень решительная и отличаюсь не-
заурядной силой, если меня расшевелить. Меня нужно только немножко рас-
шевелить, вот и все.
С этими словами мистер Бамбл попытался с грозной решимостью схватить
фонарь, но по его испуганной физиономии было ясно видно, что его и в са-
мом деле надо расшевелить, и расшевелить хорошенько, прежде чем он прис-
тупит к каким-либо воинственным действиям; конечно, если они не направ-
лены против бедняков или особ, выдрессированных для этой цели.
- Ты - дурак, - сказала миссис Бамбл, - и лучше бы ты держал язык за
зубами!
- Лучше бы он его отрезал, прежде чем идти сюда, если не умеет гово-
рить потише! - мрачно сказал Монкс. - Так, значит, он ваш муж?
- Он - мой муж, - хихикнув, подтвердила надзирательница.
- Я так и подумал, когда вы вошли, - отозвался Монкс, отметив злобный
взгляд, который леди метнула при этих словах на своего супруга. - Тем
лучше. Я охотнее веду дела с мужем и женой, когда вижу, что они действу-
ют заодно. Я говорю серьезно. Смотрите!
Он сунул руку в боковой карман и, достав парусиновый мешочек, отсчи-
тал на стол двадцать пять соверенов и подвинул их к женщине.
- А теперь, - сказал он, - берите их. И когда утихнут эти проклятые
удары грома, которые, я чувствую, вот-вот прокатятся над крышей, послу-
шаем ваш рассказ.
Когда затих гром, грохотавший, казалось, где-то еще ближе, почти сов-
сем над ними, Монкс, приподняв голову, наклонился вперед, готовясь выс-
лушать рассказ женщины. Лица всех троих почти соприкасались, когда двое
мужчин в нетерпении переглянулись через маленький столик, а женщина тоже
наклонилась вперед, чтобы они слышали ее шепот. Тусклые лучи фонаря, па-
давшие прямо на них, еще усиливали тревожную бледность лиц, и, окружен-
ные густым сумраком и тьмою, они казались призрачными.
- Когда умирала эта женщина, которую мы звали старой Салли, - начала
надзирательница, - мы с ней были вдвоем.
- Больше никого при этом не было? - таким же глухим шепотом спросил
Монкс. - Ни одной больной старухи или идиотки на соседней кровати? Нико-
го, кто мог бы услышать, а может быть, и понять, о чем идет речь?
- Ни души, - ответила женщина, - мы были одни. Я одна была возле нее,
когда пришла смерть.
- Хорошо, - сказал Монкс, пристально в нее всматриваясь. - Дальше.
- Она говорила об одной молодой женщине, - продолжала надзирательни-
ца, - которая родила когда-то ребенка не только в той самой комнате, но
даже на той самой кровати, на которой она теперь умирала.
- Неужто? - дрожащими губами проговорил Монкс, оглянувшись через пле-
чо. - Проклятье! Какие бывают совпадения!
- Это был тот самый ребенок, о котором он говорил вам вчера вечером,
- продолжала надзирательница, небрежно кивнув в сторону своего супруга.
- Сиделка обокрала его мать.
- Живую? - спросил Монкс.
- Мертвую, - слегка вздрогнув, ответила женщина. - Она сняла с еще не
остывшего тела ту вещь, которую женщина, умирая, просила сберечь для
младенца.
- Она продала ее? - воскликнул Монкс вне себя от волнения. - Она ее
продала? Где? Когда? Кому? Давно ли?
- С великим трудом рассказав мне, что она сделала, - продолжала над-
зирательница, - она откинулась на спину и умерла.
- И ни слова больше не сказала? - воскликнул Монкс голосом, казавшим-
ся еще более злобным благодаря тому, что он был приглушен. - Ложь! Со
мной шутки плохи. Она еще что-то сказала. Я вас обоих прикончу, но уз-
наю, что именно.
- Она не вымолвила больше ни словечка, - сказала женщина, по-видимому
ничуть не испуганная (чего отнюдь нельзя было сказать о мистере Бамбле)
яростью Этого странного человека. - Она изо всех сил уцепилась за мое
платье, а когда я увидела, что она умерла, я разжала ее руку и нашла в
ней грязный клочок бумаги.
- Ив нем было... - прервал Монкс, наклоняясь вперед.
- Ничего в нем не было, - ответила женщина. - Это была закладная кви-
танция.
- На какую вещь? - спросил Монкс.
- Скоро узнаете, - ответила женщина. - Сначала она хранила драгоцен-
ную безделушку, надеясь, наверно, какнибудь получше ее пристроить, а по-
том заложила и наскребывала деньги, из года в год выплачивая проценты
ростовщику, чтобы она не ушла из ее рук. Значит, если бы что-нибудь под-
вернулось, ее всегда можно было выкупить. Но ничего не подвертывалось,
и, как я вам уже сказала, она умерла, сжимая в руке клочок пожелтевшей
бумаги. Срок истекал через два дня. Я тоже подумала, что, может быть, со
временем что-нибудь подвернется, и выкупила заклад.
- Где он сейчас? - быстро спросил Монкс.
- Здесь, - ответила женщина.
И, словно радуясь возможности избавиться от него, она торопливо бро-
сила на стол маленький кошелек из лайки, где едва могли бы поместиться
французские часики. Монкс схватил его и раскрыл трясущимися руками - в
кошельке лежал маленький золотой медальон, а в медальоне две пряди волос
и золотое обручальное кольцо.
- С внутренней стороны на нем выгравировано имя "Агнес", - сказала
женщина. - Потом оставлено место для фамилии, а дальше следует дата при-
мерно за год до рождения ребенка, как я выяснила.
- И это все? - спросил Монкс, жадно и пристально осмотрев содержимое
маленького кошелька.
- Все, - ответила женщина.
Мистер Бамбл перевел дух, будто радуясь, что рассказ окончен и ни
слова не сказано о том, чтобы отобрать двадцать пять фунтов; теперь он
набрался храбрости и вытер капли пота, обильно стекавшие по его носу во
время всего диалога.
- Я ничего не знаю об этой истории, кроме того, о чем могу догады-
ваться, - после короткого молчания сказала его жена, обращаясь к Монксу,
- да и знать ничего не хочу, так будет безопаснее. Но не могу ли я за-
дать вам два вопроса?
- Можете, задавайте, - не без удивления сказал Монкс, - впрочем, от-
вечу ли я на них, или нет - это уж другой вопрос.
- Итого будет три, - заметил мистер Бамбл, пытаясь сострить.
- Вы получили от меня то, на что рассчитывали? - спросила надзира-
тельница.
- Да, - ответил Монкс. - Второй вопрос?
- Что вы намерены с этим делать? Не обернется ли Это против меня?
- Никогда, - сказал Монкс, - ни против вас, ни против меня. Смотрите
сюда. Но ни шагу вперед, а не то за вашу жизнь и соломинки не дашь.
С этими словами он неожиданно отодвинул стол и, дернув за железное
кольцо в полу, откинул крышку большого люка, оказавшегося у самых ног
мистера Бамбла, с величайшей поспешностью отступившего на несколько ша-
гов.
- Загляните вниз, - сказал Монкс, опуская фонарь в отверстие. - Не
бойтесь. Будь это в моих интересах, я преспокойно отправил бы вас туда,
когда вы сидели над люком.
Ободренная этими словами, надзирательница подошла к краю люка, и даже
сам мистер Бамбл, снедаемый любопытством, осмелился сделать то же самое.
Бурлящая река, вздувшаяся после ливня, быстро катила внизу свои воды, и
все другие звуки тонули в том грохоте, с каким они набегали и разбива-
лись о зеленые сваи, покрытые тиной. Когда-то здесь была водяная мельни-
ца: поток, ленясь и крутясь вокруг подгнивших столбов и уцелевших облом-
ков машин, казалось, с новой силой устремлялся вперед, когда избавлялся
от препятствий, тщетно пытавшихся остановить его бешеное течение.
- Если бросить туда труп человека, где очутится он, Завтра утром? -
спросил Монкс, раскачивая фонарь в темном колодце.
- За двенадцать миль отсюда вниз по течению, и вдобавок он будет рас-
терзан в клочья, - ответил мистер Бамбл, съежившись при этой мысли.
Монкс вынул маленький кошелек из-за пазухи, куда второпях засунул
его, и, привязав кошелек к свинцовому грузу, когда-то служившему частью
какого-то блока и валявшемуся на полу, бросил его в поток. Кошелек упал
тяжело, как игральная кость, с едва уловимым плеском рассек воду и ис-
чез.
Трое, посмотрев друг на друга, казалось, облегченно вздохнули.
- Готово, - сказал Монкс, опуская крышку люка, которая со стуком упа-
ла на прежнее место. - Если море и отдаст когда-нибудь своих мертвецов,
как говорится в книгах, то золото свое и серебро, а также и эту дребе-
день оно оставит себе. Говорить нам больше не о чем, можно положить ко-
нец этому приятному свиданию.
- Совершенно верно, - быстро отозвался мистер Бамбл.
- Язык держите за зубами, слышите? - с угрожающим видом сказал Монкс.
- За вашу жену я не боюсь.
- Можете положиться и на меня, молодой человек, - весьма учтиво отве-
тил мистер Бамбл, с поклоном пятясь к лестнице. - Ради всех нас, молодой
человек, и ради меня самого, понимаете ли, мистер Монкс?
- Слышу и рад за вас, - сказал Монкс. - Уберите свой фонарь и убирай-
тесь как можно скорее!
Хорошо, что разговор оборвался на этом месте, иначе мистер Бамбл, ко-
торый, продолжая отвешивать поклоны, находился в шести дюймах от лестни-
цы, неизбежно полетел бы в комнату нижнего этажа. Он зажег свой фонарь
от того фонаря, который Монкс отвязал от веревки я держал в руке, и, не
делая никаких попыток продолжать беседу, стал молча спускаться по лест-
нице, а за ним его жена. Монкс замыкал шествие, предварительно задержав-
шись на ступеньке и удостоверившись, что не слышно никаких других зву-
ков, кроме шума дождя и стремительно несущегося потока.
Они миновали комнату нижнего этажа медленно и осторожно, потому что
Монкс вздрагивал при виде каждой тени, а мистер Бамбл, держа свой фонарь
на фут от пола, шел не только с исключительной осмотрительностью, но и
удивительно легкой поступью для такого дородного джентльмена, нервически
осматриваясь вокруг, нет ли где потайных люков. Монкс бесшумно отпер и
распахнул дверь, и супруги, обменявшись кивком со своим таинственным
знакомым, очутились под дождем во мраке.
Как только они ушли, Монкс, казалось, питавший непреодолимое отвраще-
ние к одиночеству, позвал мальчика, который был спрятан где-то внизу.
Приказав ему идти впереди и светить, он вернулся в комнату, откуда
только что вышел.
ГЛАВА XXXIX выводит на сцену несколько респектабельных особ, с кото-
рыми читатель уже знаком, и повествует о том, как совещались между собой
достойный Монкс и достойный еврей
На следующий день после того, как три достойные особы, упомянутые в
предшествующей главе, покончили со своим маленьким дельцем, мистер
Уильям Сайкс, очнувшись вечером от дремоты, сонным и ворчливым голосом
спросил, который час.
Этот вопрос был задан мистером Сайксом уже не в той комнате, какую он
занимал до экспедиции в Чертей, хотя находилась она в том же районе, не-
подалеку от его прежнего жилища. Несомненно, это было менее завидное
жилье, чем его старая квартира, - жалкая, плохо меблированная комната,
совсем маленькая, освещавшаяся только одним крохотным оконцем в покатой
крыше, выходившим в тесный, грязный переулок. Не было здесь недостатка и
в других признаках, указывающих на то, что славному джентльмену за пос-
леднее время не везет, ибо весьма скудная обстановка и полное отсутствие
комфорта, а также исчезновение такого мелкого движимого имущества, как
запасная одежда и белье, свидетельствовали о крайней бедности; к тому
иге тощий и изможденный вид самого мистера Сайкса мог бы вполне удосто-
верить эти факты, если бы они нуждались в подтверждении.
Грабитель лежал на кровати, закутавшись вместо халата в свое белое
пальто и отнюдь не похорошевший от мертвенного цвета лица, вызванного
болезнью, равно как и от грязного ночного колпака и колючей черной боро-
ды, неделю не бритой. Собака сидела около кровати, то задумчиво посмат-
ривая на хозяина, то настораживая уши и глухо ворча, если ее внимание
привлекал какой-нибудь шум на улице или в нижнем этаже дома. У окна, уг-
лубившись в починку старого жилета, который служил частью повседневного
костюма грабителя, сидела женщина, такая бледная и исхудавшая от лишений
и ухода за больным, что большого труда стоило признать в ней ту самую
Нэнси, которая уже появлялась в этом повествовании, если бы не голос,
каким она ответили на вопрос мистера Сайкса.
- Начало восьмого, - сказала девушка. - Как ты себя чувствуешь, Билл?
- Слаб, как чистая вода, - ответил мистер Сайкс, проклиная свои гла-
за, руки и ноги. - Дай руку и помоги мне как-нибудь сползти с этой прок-
лятой кровати.
Нрав мистера Сайкса не улучшился от болезни: когда девушка помогала
ему подняться и повела его к столу, он всячески ругал ее за неловкость,
а потом ударил.
- Скулишь? - спросил Сайкс. - Хватит! Нечего стоять и хныкать! Если
ты только на это и способна, проваливай! Слышишь?
- Слышу, - ответила девушка, отворачиваясь и пытаясь рассмеяться. -
Что это еще взбрело тебе в голову?
- Э, так ты, стало быть, одумалась? - проворчал Сайкс, заметив слезы,
навернувшиеся ей на глаза. - Тем лучше для тебя.
- Но ведь не хочешь же ты сказать, Билл, что и сегодня будешь жесток
со мной, - произнесла девушка, положив руку ему на плечо.
- А почему бы и нет? - воскликнул мистер Сайкс, - Почему?..
- Столько ночей, - сказала девушка с еле заметной женственной неж-
ностью, от которой даже в ее голосе послышались ласковые нотки, -
столько ночей я терпеливо ухаживала за тобой, заботилась о тебе, как о
ребенке, а сегодня я впервые вижу, что ты пришел в себя. Ведь не будешь
же ты обращаться со мной как только что, правда ведь? Ну, скажи, что не
будешь.
- Ладно, - отозвался мистер Сайкс, - не буду. Ах, черт подери, дев-
чонка опять хнычет!
- Это пустяки, - сказала девушка, бросаясь на стул. - Не обращай на
меня внимания. Скоро пройдет.
- Что - пройдет? - злобно спросил мистер Сайкс. - Какую еще дурь ты
на себя напустила? Вставай, занимайся делом и не лезь ко мне со всякой