Приключения Оливера Твиста | |
чтобы он отпер дверь. Будь уверен, Билл, на него можно положиться.
- Я в этом не сомневаюсь, - подтвердил Феджин. - Эти последние недели
мы его здорово дрессировали, и пора ему зарабатывать себе на хлеб. К то-
му же все остальные слишком велики.
- Да, он как раз подходит по росту, - задумчиво сказал мистер Сайкс.
- И он исполнит все, чего вы от него потребуете, Билл, милый мой, -
присовокупил еврей. - У него другого выхода нет. Конечно, если вы его
хорошенько припугнете.
- Припугнуть! - подхватил Сайкс. - Запомните, я его припугну не на
шутку. Если он вздумает увиливать, когда мы примемся за работу, я ему не
спущу ни на пенни, ни на фунт. Живым вы его не увидите, Феджин. Подумай-
те об этом, прежде чем посылать его. Запомните мои слова! - сказал гра-
битель, показывая лом, который он достал из-под кровати.
- Обо всем этом я подумал, - с жаром ответил еврей. - Я... к нему
присматривался, мой милый, очень внимательно. Нужно только дать ему по-
нять, что он из нашей компании, вбить ему в голову, что он стал вором, -
и тогда он наш! Наш на всю жизнь. Ого! Как это все кстати случилось!
Старик скрестил руки на груди; опустив голову и сгорбившись, он как
будто обнимал самого себя от радости.
- Наш! - повторил Сайкс. - Вы хотите сказать - ваш!
- Может быть, мой милый, - сказал еврей, пронзительно захихикав. -
Мой, если хотите, Билл!
- А почему, - спросил Сайкс, нахмурившись и злобно взглянув на своего
милого дружка, - почему вы столько труда положили на какого-то чахлого
младенца, когда вам известно, что в Коммон-Гарден каждый вечер слоняются
пятьдесят мальчишек, из которых - вы можете выбрать любого?
- Потому что от них мне никакой пользы, мой милый, - с некоторым сму-
щением ответил еврей. - Не стоит и говорить. Если случится им попасть в
беду, их выдаст сама их физиономия, и тогда для меня они потеряны. А ес-
ли этого мальчика хорошенько вымуштровать, мои милые, с ним я больше
сделаю, чем с двумя десятками других. И к тому же, - добавил еврей, оп-
равившись от смущения, - он нас теперь предаст, если только ему удастся
удрать, а потому он должен разделить нашу судьбу. Не все ли равно, как
это случится? В моей власти заставить его принять участие в грабеже -
вот все, что мне нужно. И к тому же это куда лучше, чем смести с дороги
бедного маленького мальчика. Это было бы опасно, и вдобавок мы потеряли
бы на этом деле.
- На какой день назначено? - спросила Нэнси, помешав мистеру Сайксу
разразиться негодующими возгласами в ответ на человеколюбивые замечания
Феджина.
- Да, в самом деле, - подхватил еврей, - на какой день назначено,
Билл?
- Я сговорился с Тоби на послезавтра, ночью, - угрюмо ответил Сайкс.
- В случае чего я его предупрежу.
- Прекрасно, - сказал еврей, - луны не будет.
- Не будет, - подтвердил Сайкс.
- Значит, все приготовлено, чтобы завладеть добычей? - спросил еврей.
Сайкс кивнул.
- И насчет того, чтобы...
- Обо всем договорились, - перебил его Сайкс. - Нечего толковать о
подробностях. Приведите-ка лучше мальчишку завтра вечером. Я тронусь в
путь через час после рассвета. А вы держите язык за зубами и тигель на-
готове, больше ничего от вас не требуется.
После недолгой беседы, в которой все трое принимали живое участие,
было решено, что завтра, в сумерках, Нэнси отправится к еврею и уведет с
собой Оливера; при Этом Феджин хитро заметил, что, если Оливер вздумает
оказать сопротивление, он, Феджин, с большей готовностью, чем кто-нибудь
другой, согласен сопровождать девушку, которая недавно заступалась за
Оливера. Торжественно условились также, что бедный Оливер, ввиду заду-
манной экспедиции, будет всецело поручен заботам и попечению мистера
Уильяма Сайкса и что упомянутый Сайкс будет обходиться с ним так, как
сочтет нужным, и еврей не призовет его к ответу в случае, если Оливера
постигнет какая-нибудь беда или окажется необходимым подвергнуть его на-
казанию; относительно этого пункта договорились, что любое заявление
мистера Сайкса по возвращении домой будет во всех важных деталях подт-
верждено и засвидетельствовано ловкачом Тоби Крекитом.
Когда с предварительными переговорами было покончено, мистер Сайкс с
ожесточением принялся за бренди, устрашающе размахивал ломом, во все
горло, весьма немузыкально распевал какую-то песню и выкрикивая отврати-
тельные ругательства. Наконец, в порыве профессионального энтузиазма он
пожелал показать свой ящик с набором воровских инструментов; не успел он
ввалиться
с ним в комнату и открыть его с целью объяснить свойства и качества
различных находящихся в нем инструментов и своеобразную прелесть их
конструкции, как растянулся вместе с ящиком на полу и заснул, где упал.
- Спокойной ночи, Нэнси, - сказал еврей, снова закутываясь до ушей.
- Спокойной ночи.
Взгляды их встретились, и еврей зорко посмотрел на нее. Девушка и
глазом не моргнула. Она так же не помышляла об обмане и так же серьезно
относилась к делу, как и сам Тоби Крекит.
Еврей снова пожелал ей спокойной ночи, украдкой лягнул за ее спиной
распростертое тело мистера Сайкса и ощупью спустился по лестнице.
- Вечно одно и то же, - бормотал себе под нос еврей, возвращаясь до-
мой. - Хуже всего в этих женщинах то, что малейший пустяк пробуждает в
них какое-то давно Забытое чувство, а лучше всего то, что это скоро про-
ходит. Ха-ха! Мужчина против ребенка, - за мешок Золота!
Коротая время за такими приятными размышлениями, мистер Феджин доб-
рался по грязи и слякоти - до своего мрачного жилища, где бодрствовал
Плут, нетерпеливо ожидавший его возвращения.
- Оливер спит? Я хочу с ним поговорить, - были первые слова Феджина,
когда они спустились вниз.
- Давным-давно, - ответил Плут, распахнув дверь. - Вот он!
Мальчик крепко спал на жесткой постели, постланной на полу; от трево-
ги, печали и затхлого воздуха своей темницы он был бледен как смерть -
не мертвец в саване и гробу, но тот, кого только что покинула жизнь и
чей кроткий юный дух секунду назад вознесся к небу, а грубый воздух зем-
ного мира еще не успел изменить тленную оболочку...
- Не сейчас, - сказал еврей, потихоньку отходя от него. - Завтра.
Завтра.
ГЛАВА XX, в которой Оливер поступает в распоряжение мистера Уильяма
Сайкса
Проснувшись утром, Оливер с большим удивлением увидел, что у его пос-
тели стоит пара новых башмаков на прочной толстой подошве, а старые его
башмаки исчезли. Сначала он обрадовался этому открытию, надеясь, что оно
предвещает ему освобождение, но надежда быстро рассеялась, когда он
уселся завтракать вместе с евреем и тот сообщил ему, что сегодня вечером
его отведут в резиденцию Билла Сайкса, причем тон и вид еврея еще более
усилили его тревогу.
- И... и оставят там совсем, сэр? - с беспокойством спросил Оливер.
- Нет, нет, мой милый, не оставят, - ответил еврей. - Нам бы не хоте-
лось расставаться с тобой. Не бойся, Оливер, ты к нам вернешься!
Ха-ха-ха! Мы не так жестоки и не отпустим тебя, мой милый. О нет!
Старик, склонившийся над очагом и поджаривавший кусок хлеба, оглянул-
ся, подшучивая над Оливером, и захихикал, давая понять, что прекрасно
знает, как рад был бы Оливер уйти, будь это возможно.
- Я думаю, мой милый, - сказал еврей, устремив взгляд на Оливера, -
тебе хочется знать, зачем тебя посылают к Биллу?
Оливер невольно покраснел, видя, что старый вор отгадал его мысли, но
храбро сказал: да, ему хотелось бы Это знать.
- А как ты думаешь, зачем? - спросил Феджин, уклоняясь от ответа.
- Право, не знаю, сэр, - отозвался Оливер.
- Эх, ты! - воскликнул еврей и, пристально всмотревшись в лицо
мальчика, с неудовольствием отвернулся. - Подожди, пусть Билл сам тебе
скажет.
Еврею как будто досадно было, что Оливер не проявил большого любо-
пытства. Между тем дело объяснилось так: хотя Оливер и был очень встре-
вожен, но его слишком смутили серьезные и лукавые взгляды Феджина и его
собственные мысли, чтобы он мог в тот момент задавать какие-нибудь воп-
росы. Но другого случая ему уже не представилось, потому что вплоть до
самого вечера еврей хмурился и молчал, а потом собрался уйти из дому.
- Ты можешь зажечь свечу, - сказал он, поставив ее - на стол. - А вот
тебе книга, читай, пока не зайдут за тобой. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи, - тихо отозвался Оливер.
Еврей направился к двери, посмотрел через плечо на мальчика. Вдруг он
остановился и окликнул его по имени.
Оливер поднял голову; еврей знаком приказал ему зажечь свечу. Он по-
виновался и, поставив подсвечник на стол, увидел, что еврей, нахмурив-
шись и сдвинув брови, пристально смотрит на него из темного угла комна-
ты.
- Берегись, Оливер, берегись! - сказал старик, предостерегающе погро-
зив ему правой рукой. - Он человек грубый. Что ему стоит пролить кровь,
если у него самого кровь закипит в жилах! Что бы ни случилось - молчи. И
делай все, что он тебе прикажет. Помни!
Сделав ударение на последнем слове, он отвратительно улыбнулся и,
кивнув головой, вышел из комнаты.
Когда старик ушел, Оливер подпер голову рукой и с трепещущим сердцем
задумался о словах Феджина. Чем больше он размышлял о предостережении
еврея, тем труднее было ему угадать подлинный его смысл. Он не мог при-
думать, для какого недоброго дела хотят отослать его к Сайксу и почему
нельзя достигнуть той - же цели, оставив его у Феджина, и после долгих
размышлений решил, что его выбрали прислуживать взломщику и исполнять
повседневную черную работу, пока тот не подыщет другого, более подходя-
щего мальчика.
Он слишком привык к страданиям и слишком много выстрадал здесь, чтобы
с горечью сетовать на предстоящую перемену. Несколько минут он сидел
погруженный в свои думы, потом с тяжелым вздохом снял нагар со свечи и,
взяв книгу, которую оставил ему еврей, стал читать.
Он перелистывал страницы. Сначала читал рассеянно, но, заинтересовав-
шись отрывком, который привлек его внимание, он вскоре погрузился в чте-
ние. Это были биографии и судебные процессы знаменитых преступников;
страницы были запачканы, замусолены грязными пальцами. В этой книге он
читал об ужасных преступлениях, от которых кровь стынет в жилах; об
убийствах из-за угла, совершенных на безлюдных проселочных дорогах; о
трупах, сокрытых от глаз людских в глубоких ямах и колодцах, которые -
как ни были они глубоки - не сохранили их на дне, но по истечении многих
лет выбросили их в конце концов на поверхность, и это зрелище столь уст-
рашило убийц, что в ужасе они покаялись и молили о виселице, чтобы изба-
виться от душевной муки. Здесь читал он также о людях, которые, лежа
глухой ночью в постели, предавались (по их словам) греховным своим мыс-
лям и потом совершали убийства столь ужасные, что при одной мысли о них
мороз пробегал по коже и руки и ноги дрожали. Страшные описания были так
реальны и ярки, что пожелтевшие страницы, казалось, краснели от запек-
шейся крови, а слова звучали в ушах Оливера, как будто их глухо нашепты-
вали ему призраки умерших.
В ужасе мальчик захлопнул книгу и отшвырнул ее от себя. Потом, упав
на колени, он стал молиться и просил йога избавить его от таких деяний и
лучше ниспослать сейчас же смерть, чем сохранить ему жизнь для того,
чтобы он совершил преступления столь страшные и отвратительные. Мало-по-
малу он успокоился и тихим, прерывающимся голосом молил спасти его от
угрожающей ему опасности и, если можно, прийти на помощь бедному, всеми
отвергнутому мальчику, никогда не знавшему любви друзей и родных, помочь
ему сейчас, когда он, одинокий и всеми покинутый, находится в самой гуще
пороков и преступлений.
Он кончил молиться, но все еще закрывал лицо руками, как вдруг ка-
кой-то шорох заставил его встрепенуться.
- Что это? - воскликнул он и вздрогнул, заметив какую-то фигуру, сто-
ящую у двери. - Кто там?
- Я... это я, - раздался дрожащий голос.
Оливер поднял над головой свечу и посмотрел в сторону двери. Там сто-
яла Нэнси.
- Поставь свечку, - отворачиваясь, сказала девушка. - Свет режет мне
глаза.
Оливер заметил, как она бледна, и ласково спросил, не больна ли она.
Девушка бросилась на стул спиной к нему и стала ломать руки, но ничего
не ответила.
- Помилуй меня, боже! - воскликнула она немного погодя. - Я об этом
не подумала.
- Что-то случилось? - спросил Оливер. - Не могу ли я вам помочь? Я
все сделаю, что в моих силах. Право же, все!
Она раскачивалась взад и вперед, схватив себя за горло, и, всхлипы-
вая, ловила воздух ртом.
- Нэнси, - крикнул Оливер, - что с вами?
Девушка заколотила руками по коленям, затопала ногами, потом, вдруг
затихнув, задрожала от холода и плотнее закуталась в шаль.
Оливер размешал угли в очаге. Придвинув стул к огню, она сначала си-
дела молча; наконец, она подняла голову и осмотрелась вокруг.
- Не понимаю, что это иной раз на меня находит, - сказала она, делая
вид, будто оправляет платье, - Должно быть, виновата эта сырая, грязная
комната... Ну. Ноли, дорогой мой, ты готов?
- Я должен идти с вами? - спросил Оливер.
- Да, меня прислал Билл, - ответила девушка. - Ты Пойдешь со мной?
- Зачем? - отшатнувшись, спросил Оливер.
- Зачем? - повторила девушка и подняла глаза, но, взглянув на мальчи-
ка, тотчас же отвернулась. - Нет, не для худого дела.
- Не верю, - сказал Оливер, пристально следивший За ней.
- Пусть будет по-твоему, - отозвалась девушка с деланным смехом. -
Пожалуй, не для доброго.
Оливер видел, что может в какой-то мере пробудить в девушке лучшие
чувства, и, нигде не находя помощи, подумал воззвать к ее состраданию.
Но потом у него мелькнула мысль, что сейчас только одиннадцать часов и
на улице еще много прохожих; конечно, среди них найдется кто-нибудь, кто
поверит его рассказу. Придя к такому Заключению, он шагнул вперед и то-
ропливо заявил, что готов идти.
Недолгое его раздумье было подмечено Нэнси. Она следила за ним, пока
он говорил, и бросила на него зоркий взгляд, который ясно показывал, что
она угадала, какие мысли пронеслись у него в голове.
- Тес!.. - зашептала девушка, наклонившись к нему, и, осторожно ози-
раясь, указала на дверь. - Ты ничего не можешь поделать. Я изо всех сил
старалась тебе помочь, но это ни к чему не привело. Ты связан по рукам и
по ногам. Если удастся тебе когда-нибудь вырваться отсюда, то во всяком
случае не сейчас.
Пораженный ее выразительным тоном, Оливер удивленно смотрел на нее.
Казалось, она говорят правду; лицо у нее было бледное и встревоженное, и
она дрожала от волнения.
- Один раз я тебя уже спасла от побоев, и еще раз спасу, да я и сей-
час это делаю, - повысив голос, продолжала девушка. - Ведь если бы вмес-
то меня послали кого-нибудь другого, он обошелся бы с тобой гораздо гру-
бее, чем я. Я поручилась, что ты будешь вести себя тихо и смирно. Если
ты не послушаешь, то повредишь и себе и мне и, может быть, принесешь мне
смерть. Смотри! Клянусь богом, который меня видит сейчас, вот что я уже
перенесла из-за тебя!
Она торопливо указала на синяки на шее и на руках и заговорила скоро-
говоркой:
- Помни это! И сейчас не заставляй меня сильнее страдать из-за тебя.
Если бы я могла тебе помочь, я бы тебе помогла, но я не могу. Они не хо-
тят причинить тебе зло. Что бы они не заставили тебя сделать - вина не
твоя. Молчи! Каждое твое слово может погубить меня. Дай мне руку! Ско-
рей! Дай руку!
Она схватила Оливера за руку, которую он машинально подал ей, и, за-
дув свечу, увлекла его за собой на лестницу. Кто-то невидимый в темноте
быстро распахнул дверь и так же быстро ее запер, когда они вышли. Их
ждал наемный кабриолет; с той же стремительностью, с какой она говорила
с Оливером, девушка втащила его в кэб и плотно задернула занавески. Ку-
чер не нуждался ни в каких указаниях - он хлестнул лошадь и погнал ее во
всю прыть.
Девушка все еще сжимала руку Оливера и продолжала нашептывать ему
предостережения и увещания, которые он уже раньше от нее слышал. Все
произошло так быстро и внезапно, что не успел он сообразить, где он и
почему сюда попал, как экипаж уже остановился перед домом, к которому
накануне вечером направил свои стопы еврей.
Была минута, когда Оливер быстро окинул взглядом безлюдную улицу и
призыв на помощь едва не сорвался с его губ. Но в ушах его еще звучал
голос девушки, с такой тоской заклинавшей помнить о ней, что у него не
хватило духу крикнуть. Пока он колебался, благоприятный момент был упу-
щен: его уже ввели в дом, и дверь захлопнулась.
- Сюда! - сказала девушка, только сейчас разжав руку. - Билл!
- Ну, что там! - отозвался Сайкс, появляясь со свечой на площадке
лестницы. - О! Вот здорово! Пожалуйте!
Со стороны особы такого темперамента, как мистер Сайкс, эти слова вы-
ражали весьма решительное одобрение, необычайно сердечный прием. Нэнси,
по-видимому очень этим довольная, приветствовала его с жаром.
- Фонарик отправился домой с Томом, - сказал Сайкс, освещая дорогу. -
Он бы здесь помешал.
- Верно, - отозвалась Нэнси.
- Значит, привела мальчишку? - заметил Сайкс, когда все трое вошли в
комнату, и с этими словами запер дверь.
- Да, вот он, - ответила Нэнси.
- Послушно шел? - осведомился Сайкс.
- Как ягненок, - отозвалась Нэнси.
- Рад это слышать, - сказал Сайкс, хмуро посмотрев на Оливера, - рад
за его шкуру, иначе ей пришлось бы худо. Пожалуйте сюда, молодой чело-
век, и выслушайте мое поучение; лучше с этим покончить сразу.
Обратившись с такими словами к своему новому ученику, мистер Сайкс
сорвал с Оливера шапку и швырнул ее в угол; потом, придерживая его за
плечо, уселся на стул и поставил мальчика перед собой.
- Ну-с, прежде всего, известно ли тебе, что это такое? - спросил
Сайкс, беря карманный пистолет, лежавший на столе.
Оливер отвечал утвердительно.
- А теперь посмотри-ка сюда, - продолжал Сайкс, - Вот порох, вот пу-
ля, а вот кусочек старой шляпы для лыжа...
Оливер прошептал, что ему известно назначение указанных предметов, а
мистер Сайкс принялся очень старательно заряжать пистолет.
- Теперь он заряжен, - сказал мистер Сайкс, покончив с этим делом.
- Вижу, сэр, - ответил Оливер.
- Слушай, - продолжал грабитель, крепко схватив Оливера за руку и
приставив вплотную к его виску дуло пистолета, отчего мальчик невольно
вздрогнул, - если ты хоть слово скажешь, когда мы выйдем из дому - разве
что, я сам с тобой заговорю, - пуля сразу будет у тебя в голове. Стало
быть, если ты вздумаешь говорить без разрешения, прочти раньше свои мо-
литвы.
Для большего эффекта мистер Сайкс сопроводил это предостережение
грозным взглядом и продолжал:
- Насколько мне известно, нет никого, кто бы стал беспокоиться о тво-
ей судьбе, если бы тебя прикончили. Стало быть, мне незачем столько тру-
диться и объяснять тебе суть дела, не желай я тебе добра. Слышишь?
- Короче говоря, - решительно вмешалась Нэнси, хмуро посматривая на
Оливера, чтобы тот обратил внимание на ее слова, - если Оливер тебя рас-
сердит, когда ты примешься за работу, на которую ты идешь, ты простре-
лишь ему голову, чтобы он потом не болтал языком, хотя бы ты рисковал
качаться из-за этого на виселице, ведь ремесло у тебя такое, что ты на
этот риск идешь изза всякого пустяка каждый месяц в году.
- Правильно! - одобрил мистер Сайкс. - Женщины умеют объяснить все в
двух словах, если только не начинают кипятиться, а уж тогда заводят во-
лынку. Ну, теперь он ко всему подготовлен... Давай ужинать, а потом
всхрапнем перед уходом.
Исполняя его приказание, Нэнси - быстро накрыла на стол; исчезнув на
несколько минут, она вернулась с кувшином пива и блюдом с фаршированной
бараньей головой, что дало возможность мистеру Сайксу отпустить нес-
колько острот, основанных на странном совпадении слов: "джемми" называ-
лось и это кушанье и хитрый инструмент, весьма распространенный среди
лиц его профессии. Достойный джентльмен, возбужденный, может быть, перс-
пективой незамедлительно приступить к действию, был очень весел и нахо-
дился в превосходном расположении духа; в доказательство этого можно
здесь отметить, что он с удовольствием выпил залпом свое пиво и за ужи-
ном изрыгнул по приблизительному подсчету не больше восьмидесяти прокля-
тий.
После ужина - нетрудно угадать, что у Оливера не было аппетита, -
мистер Сайкс осушил два стакана виски с водой, бросился на кровать и
приказал Нэнси разбудить его ровно в пять часов, изругав ее заранее в
случае, если она этого не сделает. По команде того же авторитетного ли-
ца, Оливер улегся, не раздеваясь, на тюфяке, лежавшем на полу; а девуш-
ка, подбрасывая топливо, осталась у очага, готовая разбудить их в назна-
ченный час.
Оливер долго не спал, надеясь, что Нэнси воспользуется этим случаем и
шепотом даст еще какой-нибудь совет, но девушка в мрачном раздумье сиде-
ла у очага, не двигаясь и только время от времени снимала нагар со све-
чи. Измученный бдением и тревогой, он в конце концов заснул.
Когда он проснулся, стол был накрыт к чаю, а Сайкс рассовывал ка-
кие-то вещи по - карманам своего пальто, висевшего на спинке стула. Нэн-
си суетилась, готовя завтрак. Еще не рассвело; горела свеча, и за окном
было темно. Вдобавок колючие струи дождя ударяли в оконные стекла, и не-
бо было черным и облачным.
- Ну! - проворчал Сайкс, когда Оливер вскочил. - Половина шестого!
Поторапливайся, не то останешься без завтрака. Мы и так уже опаздываем.
Оливер быстро покончил со своим туалетом; позавтракав наспех, он на
сердитый вопрос Сайкса ответил, что совсем готов.
Нэнси, стараясь не смотреть на мальчика, бросила ему платок, чтобы он
обвязал его вокруг шеи; Сайкс дал ему большой плащ из грубой материи и
велел накинуть на себя и застегнуть. Одевшись, Оливер протянул руку гра-
бителю, который приостановился, чтобы показать ему пистолет, хранившийся
в боковом кармине пальто, зажал его руку в своей и затем, распрощавшись
с Нэнси, увел его.
Когда они подошли к двери, Оливер оглянулся, надеясь встретиться гла-
зами с девушкой. Но она снова уселась на прежнее место у очага и сидела
не шевелясь.
ГЛАВА XXI Экспедиция
Унылое было утро, когда они вышли на улицу: дул ветер, шел дождь, на-
висли хмурые грозовые тучи. Дождь шел всю ночь - на мостовой стояли
большие лужи, из желобов хлестала вода. Слабый свет загоравшегося дня
только омрачал унылую картину; при бледном свете тускнели уличные фона-
ри, и этот свет не окрашивал в более теплые и яркие тона мокрые крыши и
темные улицы. В этой части города, казалось, никто еще не просыпался: во
всех домах окна были закрыты ставнями, а улицы, по которым они проходи-
ли, были тихи и безлюдны.
Когда они свернули на Бетнел-Грин-роуд, уже совсем рассвело. Многие
фонари были погашены. По направлению к Лондону медленно тащилось нес-
колько деревенских повозок; изредка проносилась с грохотом почтовая ка-
рета, покрытая грязью, и кучер в виде предостережения угощал бичом нето-
ропливого возчика, который ехал по той стороной дороги, вследствие чего
кучеру грозила опасность подъехать к конторе на четверть минуты позже.
Уже открылись трактиры, и в них горел газ. Начали открывать и лавки, и
навстречу изредка попадались люди. Затем появились отдельными группами
мастеровые, шедшие на работу. Потом мужчины и женщины с нагруженными ры-
бой корзинками на голове; повозки с овощами, запряженные ослами; повозки
с живым скотом и тушами; молочницы с ведрами - нескончаемая вереница лю-
дей, несущих съестные припасы к восточным предместьям города. По мере
приближения к Сити грохот экипажей усиливался; когда они проходили по
улицам между Шордитч и Смитфилд, шум перешел в гул, началась сутолока.
Стало совсем светло - светлее уже не будет, - и для половины населения
Лондона настало деловое утро.
Миновав Сан-стрит и Краун-стрит, пройдя Финсберисквер, мистер Сайкс
вышел по Чиэуел-стрит на Барбикен, потом на Лонг-лейн и затем в Смит-
филд, откуда неслись такие оглушительные нестройные звуки, что Оливер
Твист пришел в изумление.
Был базарный день. Ноги чуть ли не по самую щиколотку увязали в гря-
зи; над дымящимися крупами быков и коров поднимался густой пар и, смеши-
ваясь с туманом, казалось отдыхавшим на дымовых трубах, тяжелым облаком
нависал над головой. Все загоны для скота в центре большой площади, а
также временные загоны, которые уместились на свободном пространстве,
были битком набиты овцами; вдоль желобов стояли привязанные к столбам в
три-четыре длинных ряда быки и другой рогатый скот. Крестьяне, мясники,
погонщики, разносчики, мальчишки, воры, зеваки и всякого рода бродяги
смешались в толпу; свист погонщиков, лай собак, мычанье быков, блеянье
овец, хрюканье и визг свиней, крики разносчиков, вопли, проклятья и ру-
гательства со всех сторон; звон колокольчиков, гул голосов, вырывающийся
из каждого трактира, толкотня, давка, драки, гиканье и вопли, визг, отв-
ратительный вой, то и дело доносящийся со всех концов рынка, и немытые,
небритые, жалкие и грязные люди, мечущиеся туда и сюда, - все это произ-
водило ошеломляющее, одуряющее впечатление.
Мистер Сайкс, тащивший за собой Оливера, прокладывал себе локтями
путь сквозь толпу и очень мало внимания обращал на все то, что поражало
слух и зрение мальчика. Раза два или три он кивал проходившим мимо прия-
телям и, отклоняя предложение пропустить утреннюю рюмочку, упорно проби-
вался вперед, пока они не выбрались из толпы и не направились по Хоу-
зер-лейн к Холборну.
- Ну, малый, - сказал Сайкс, бросив взгляд на часы Церкви Сент
Эндрью, - скоро семь часов! Шагай быстрее! Еле ноги волочит, лентяй!
Произнеся эту речь, мистер Сайкс дернул за руку своего маленького
спутника; Оливер по мере сил приноравливался к быстрым шагам взломщика;
он пустился рысцой - это было нечто среднее между быстрой ходьбой и бе-
гом.
Они не замедляли шага, пока не миновали угол Гайдпарка и не свернули
к Кенсингтону; здесь Сайкс шел медленнее, пока их не нагнала пустая по-
возка, ехавшая некоторое время позади. Увидев на ней надпись "Хаунсло",
он со всей вежливостью, на какую только был способен, спросил возницу,
не согласится ли тот подвезти их до Айлуорта.
- Полезайте, - сказал возница. - Это ваш мальчуган?
- Мой, - отвечал Сайкс, пристально посмотрев на Оливера и небрежно
сунув руку в карман, где лежал пистолет.
- Твой отец шагает, пожалуй, слишком быстро для тебя! Верно говорю,
парнишка? - сказал возница, видя, что Оливер запыхался.
- Ничуть не бывало, - вмешался Сайкс. - Он к этому привык. Держись за
мою руку, Нэд. Ну, полезай!
Обратившись с такими словами к Оливеру, он помог ему влезть в повоз-
ку, а возница, указав на груду мешков, предложил прилечь на них и отдох-
нуть.
Когда они проезжали мимо придорожных столбов, Оливер все больше и
больше недоумевал, куда же спутник везет его. Кенсингтон, Хамерсмит, Чи-
зуик, КьюБридж, Брентфорд остались позади, и тем не менее они подвига-
лись вперед с таким упорством, как будто только что тронулись в путь.
Наконец, они подъехали к трактиру, носившему название "Карета и Кони";
неподалеку от него начиналась другая дорога. Здесь повозка остановилась.
Сайкс поспешил выйти, не выпуская из своей руки руку Оливера; подняв
его и опустив на землю, он бросил на него злобный взгляд и многозначи-
тельно похлопал кулаком по боковому карману.
- Прощай, мальчуган, - сказал возница.
- Он дуется, - отозвался Сайкс, встряхивая Оливера. - Дуется! Вот ще-
нок! Не обращайте на него внимание.
- Стану я обращать на него внимание! - воскликнул тот, залезая в свою
повозку. - А погода нынче славная.
И он уехал. Сайкс подождал, пока он не отъехал на порядочное расстоя-
ние, потом, сказав Оливеру, что он может, если хочет, глазеть по сторо-
нам, потащил его вперед.
Миновав трактир, он свернул налево, потом направо. Шли они долго -
позади остались большие усадьбы с садами; задерживались они только для
того, чтобы выпить пива, и, наконец, добрались до города, здесь на стене
какого-то дома Оливер увидел надпись крупными буквами: "Хэмптон".
Несколько часов они слонялись по окрестным полям. Наконец, вернулись
в город и, зайдя в старый трактир со стертой вывеской, заказали себе
обед в кухне у очага.
Кухней служила затхлая комната с низким потолком, поперек которого
тянулась толстая балка, а перед очагом стояли скамьи с высокими спинка-
ми, и на них сидели грубоватые на вид люди в рабочих блузах. Они не об-
ратили никакого внимания на Оливера и очень мало - на Сайкса; а так как
Сайкс очень мало внимания обратил на них, то он со своим юным спутником
сидел в углу, нисколько не стесняемый их присутствием.
На обед они получили холодное мясо, а после обеда сидели очень долго,
пока мистер Сайкс услаждал себя тремя-четырьмя трубками. И теперь Оливер
почти не сомневался в том, что дальше они не пойдут. Очень устав от
ходьбы, после раннего пробуждения, он начал дремать; потом от усталости
и табачного дыма заснул.
Было совсем темно, когда его разбудил толчок Сайкса. Он преодолел
сонливость, сел, осмотрелся и обнаружил, что сей достойный джентльмен
завязал за пинтой пива приятельские отношения с каким-то рабочим.
- Значит, вы едете в Лоуэр-Халифорд? - спросил Сайкс.
- Да, - подтвердил парень, который как будто чувствовал себя немного
хуже, а быть может, и лучше - после выпивки, - и поеду очень скоро. Моя
лошадь дойдет порожняком - не то что сегодня утром, и пойдет она быстро.
Выпьем за ее здоровье! Ура! Это славная лошадка!
- Не подвезете ли вы меня и моего мальчика? - спросил Сайкс, придви-
гая пиво своему новому приятелю.
- Ну что ж, подвезу, если вы готовы сейчас же тронуться с места, -
отозвался парень, выглядывая из-за кружки. - Вы едете в Халифорд?
- В Шепертон, - ответил Сайкс.
- Подвезу... - повторил тот. - Все уплачено, Беки?
- Да, вот этот джентльмен заплатил, - сказала девушка.
- Э, нет! - воскликнул парень с важностью захмелевшего человека. -
Так, знаете ли, не годится.
- Почему? - возразил Сайкс. - Вы вам оказываете услугу, вот я и хочу
угостить вас пинтой-другой.
Новый знакомый с весьма глубокомысленным видом призадумался над этим
доводом, потом схватил руку Сайкса и заявил, что он славный малый. На
это мистер Сайкс ответил, что тот шутит; и, будь парень трезв, у него
были бы серьезные основания для такого предположения.
Обменявшись еще несколькими любезностями, они пожелали доброй ночи
остальной компании и вышли; служанка забрала кувшины и стаканы и, держа
их в руках, подошла к двери посмотреть на отъезжающих.
Лошадь, за чье здоровье пили в ее отсутствие, стояла перед домом, уже