гать меня. Не знаю, что бы со мной сделалось, если бы вы сказали: "У буй
уйе муй! "
Вот они и пришли в порт. На причале стояла "Попрыгунья". Капитан
Длинныйчулок, стоя на мостике, отдавал приказы и команды. Матросы снова-
ли взад и вперед, готовясь к отплытию. Все жители города собрались на
пристани, чтобы помахать Пиппи на прощание. И вот она появилась, а с ней
Томми, Анника, лошадь и господин Нильссон.
- Вот идет Пиппи Длинныйчулок! Дорогу Пиппи! - кричали люди, рассту-
паясь, чтобы дать ей пройти. Пиппи кивала и улыбалась всем налево и нап-
раво. Потом она подняла лошадь и понесла ее по трапу. Бедное животное
испуганно таращилось по сторонам, ведь лошади не любят путешествовать по
морю.
- А, вот и ты, моя любимая доченька! - воскликнул капитан и на минуту
перестал командовать, чтобы обнять Пиппи. Он прижал ее к своей груди, и
их объятия были до того крепки, что у них затрещали ребра.
Все утро в горле у Анники стоял ком. И когда она увидела, что Пиппи
понесла лошадь на борт, этот ком сорвался. Она прижалась к одному из
ящиков на пристани и начала плакать, сначала потихоньку, потом все
сильнее и безудержнее.
- Не реви! - сердито сказал Томми. - Ты позоришь нас на весь город!
От таких уговоров Анника громко разревелась, пуская потоки слез. Она
рыдала так, что тряслась всем телом. Томми пнул ногой камень с такой си-
лой, что тот покатился по причалу и упал в воду. По правде говоря, ему
хотелось бы швырнуть этот камень в "Попрыгунью", этот паршивый корабль,
который увозит от них Пиппи! Если признаться честно, Томми тоже очень
хотелось чутьчуть всплакнуть, но только если бы никто его не видел. А
здесь плакать было нельзя. Он пнул еще один камень.
Но тут Пиппи сбежала вниз по трапу и помчалась к Томми и Аннике. Она
взяла их за руки и сказала:
- Есть еще целых десять минут.
Анника заплакала так, что сердце у нее чуть не разорвалось. Камня,
который можно было бы пнуть, больше поблизости не было, и Томми с мрач-
ным видом сжал зубы.
Вокруг них собрались все дети из этого маленького-премаленького го-
родка. Они достали свои глиняные свистульки и засвистели прощальный
марш. Но звучал он вовсе не весело, а ужасно-преужасно печально. Анника
так рыдала, что едва могла устоять на ногах. И тут Томми вдруг вспомнил,
что сочинил в честь Пиппи прощальные стихи. Он вынул из кармана бумажку
и дрож... ж... жащим голосом прочитал:
Милая Пиппи, прощай, но только не забывай, что верные друзья ждут те-
бя тут.
- Надо же, как складно получилось! - воскликнула Пиппи, очень до-
вольная. - Я выучу этот стишок наизусть и буду читать его куррекурреду-
там, когда мы будем сидеть по вечерам вокруг костра.
Дети теснились со всех сторон, чтобы попрощаться с Пиппи. Она подняла
руку и попросила всех помолчать.
- Ребята! - сказала она. - Скоро мне придется играть только с ма-
ленькими куррекурредутами. Как мы будем веселиться, я еще пока не знаю.
Может, будем кувыркаться вместе с носорогами, укрощать змей или ездить
верхом на слонах, а может, качаться на качелях, привязанных к кокосовым
пальмам. Уж что-нибудь интересное обязательно придумаем.
Пиппи немного помолчала, и Томми с Анникой почувствовали, что заранее
ненавидят этих куррекурредутских ребятишек, с которыми теперь Пиппи бу-
дет играть.
- Но, - продолжала Пиппи, - может, настанет такой день в сезон дож-
дей, скучный день, когда делать нечего, ну разве что бегать раздетыми
под дождем да мокнуть, хотя это и приятно. И вот, когда мы в такой вот
день намокнем хорошенько, то, может быть, соберемся в моей глиняной хи-
жине. Если, конечно, она не раскиснет в кашу, ведь тогда нам придется
всего лишь лепить из нее глиняные лепешки. И вот, если моя хижина не
раскиснет, мы усядемся в ней, и, может быть, куррекурредутские ребятишки
меня попросят: "Пиппи, расскажи что-нибудь!" И тогда я расскажу им о ма-
леньком-премаленьком городке, который находится далеко-далеко в другой
части света, и о белых детях, которые там живут. "Вы даже не можете себе
представить, - скажу я, - какие прекрасные там дети: они белые, как ан-
гелочки, с головы до пят, пятки-то у них, правда, не очень-то белые. Они
здорово свистят в свистульки, а главное - они знают помножение". Правда,
тогда черные куррекурредутики могут жутко расстроиться, оттого что они
не знают никакого помножения. И что мне тогда с ними делать? Ну, на ху-
дой конец, разобью глиняную хижину, размочу куски, и будем печь из глины
печенье, а потом зароемся в глину по самую шею. Неужто я не сумею приду-
мать что-нибудь не хуже помножения! Ну а теперь спасибо вам всем и про-
щайте!
И тут дети засвистели в свистульки еще более печальный мотив.
- Пиппи, пора подниматься на борт! - крикнул капитан Длинныйчулок.
- Есть, капитан! - ответила Пиппи.
Она повернулась к Томми и Аннике и поглядела на них.
"Какие-то странные сейчас у Пиппи глаза, - подумал Томми, - вот так
же мама смотрела на меня, когда я сильно-пресильно болел".
Анника съежилась, прижалась к ящику и плакала. Пиппи приподняла ее и
обняла.
- Прощай, Анника, прощай, - прошептала она. - Не надо плакать!
Анника обхватила Пиппи за шею и издала жалобный звук.
- Прощай, Пиппи, - ответила она, всхлипывая.
Потом Пиппи крепко пожала руку Томми и бросилась к трапу. И тут у
Томми по носу скатилась большая слеза. Он стиснул зубы, но это не помог-
ло, за первой слезой покатилась вторая. Он взял Аннику за руку, и они
стояли, глядя на Пиппи. Они видели, что она на палубе, но разглядеть как
следует сквозь пелену слез не могли.
- Да здравствует Пиппи Длинныйчулок!
- Убрать трап! - скомандовал капитан.
Фридольф исполнил команду. "Попрыгунья" была готова отправиться к
дальним берегам. Но тут...
- Нет, папа Эфраим! - вдруг воскликнула Пиппи. - Так дело не пойдет.
Я не могу.
- Что ты не можешь? - удивился капитан.
- Я не могу, чтобы хоть кто-нибудь на всем свете плакал и горевал
из-за меня. Тем более Томми с Анникой. Спускайте трап! Я остаюсь на Вил-
ле Вверхтормашками.
Капитан Длинныйчулок с минуту молчал.
- Делай как хочешь, - сказал он наконец. - Ведь ты всегда так посту-
пала.
Пиппи кивнула.
- Да, я всегда так поступала, - согласилась она.
На прощанье Пиппи и ее папа обнялись так крепко, что ребра у них сно-
ва затрещали. Они договорились, что капитан будет часто-часто навещать
Пиппи.
- Скажи, папа Эфраим, - спросила дочка, - разве не лучше ребенку си-
деть у себя дома, чем болтаться по морям и жить в глиняной хижине?
- Ты, как всегда, права, дочь моя, - согласился капитан. - Конечно,
на Вилле Вверхтормашками ты сможешь жить спокойнее и соблюдать режим и
порядок. А для детей режим и порядок - первое дело.
- Правильно, - обрадовалась Пиппи, - для детей лучше всего жить по
заведенному порядку. Но только лучше, чтобы порядок завели они сами.
И вот Пиппи попрощалась с матросами и в последний раз обняла папу Эф-
раима. Потом она сильными руками подняла лошадь и снесла ее вниз по тра-
пу. "Попрыгунья" подняла якорь. Но в последний момент капитан Длинныйчу-
лок вспомнил, что забыл что-то очень важное.
- Пиппи! - закричал он. - Тебе, поди, надо оставить еще хоть немного
золотых монет.
И он бросил с палубы корабля еще один чемодан с золотыми монетами.
Но, к сожалению, корабль успел уже отойти довольно далеко от берега.
Плюх! И чемодан упал в воду. Толпа на берегу только ахнула. Но тут снова
послышалось - плюх! Это нырнула Пиппи. Мгновение спустя она вынырнула,
держа чемодан в зубах. Она вскарабкалась на причал, стряхнула водоросли
с уха и сказала:
- Ха! Теперь я снова богата, как тролль!
Томми и Анника еще не успели понять, что случилось. Они стояли рази-
нув рты и таращили глаза то на Пиппи, то на лошадь и господина Нильссона
и чемодан, то на "Попрыгунью", которая на всех парусах уходила в откры-
тое море.
- А ты... ты не на корабле? - неуверенно спросил под конец Томми.
- Угадай с трех раз! - ответила Пиппи, выжимая намокшие косички.
Она посадила на лошадь Томми, Аннику и господина Нильссона, взвалила
на нее чемодан и запрыгнула сама.
- Назад на Виллу Вверхтормашками! - крикнула она звонко.
Тут наконец до Томми и Анники дошло, что случилось. Томми был до того
рад, что запел свою любимую песню:
Вот шведы шагают и трубы гремят...
Анника плакала так долго, что сразу ей было не остановиться. Она про-
должала всхлипывать. Но теперь это были счастливые всхлипывания, которые
скоро прекратились. Пиппи обхватила ее крепкими руками, и Анника
чувствовала себя в полной безопасности. Ах, как все было замечательно!
- Что мы будем сегодня делать, Пиппи? - спросила Анника, когда перес-
тала всхлипывать.
- Да что там, может, в крокет поиграем, - ответила Пиппи.
- Давайте, - согласилась Анника. Она знала, что с Пиппи даже в крокет
играть не скучно.
- А может... - сказала Пиппи и помолчала.
Все дети из маленького городка побежали гурьбой за лошадью, чтобы ус-
лышать, что Пиппи скажет.
- А может, - повторила она, - может, сгоняем к речке и поучимся хо-
дить по воде.
- Но ведь по воде ходить нельзя, - возразил Томми.
- Что значит нельзя? На Кубе я встретила одного столяра, который...
Лошадь поскакала галопом, дети отстали и так и не услышали продолже-
ния рассказа. Но они долго стояли, глядя вслед лошади, мчавшейся во весь
опор к Вилле Вверхтормашками.
ПИППИ ДЛИННЫЙЧУЛОК НА ОСТРОВЕ КУРРЕКУРРЕДУТОВ
ПИППИ ПРОДОЛЖАЕТ ЖИТЬ НА ВИЛЛЕ ВВЕРХТОРМАШКАМИ
В тот маленькии-премаленькии городок с улицами, мощенными булыжником,
низенькими домами, окруженными садиками, выглядел очень нарядным и сим-
патичным. Каждому, кто приезжал сюда, наверняка приходила в голову
мысль, что жить в этом тихом городе приятно и спокойно. Но достопримеча-
тельностей здесь было мало. Всего ничего. Краеведческий музей и древний
курган-могильник. Вот и все. Нет, здесь была еще одна достопримеча-
тельность! Жители этого городка позаботились о приезжих и поставили до-
рожные указатели для желающих познакомиться с местными достопримеча-
тельностями. На одном указателе было крупными буквами написано: "К крае-
ведческому музею", и нарисована стрелочка, а на другом: "К древнему мо-
гильному кургану". Но был здесь и еще один указатель, а на нем можно бы-
ло прочитать: "К Вилле Вверхтормашками".
Третий указатель поставили совсем недавно. Дело в том, что в послед-
нее время люди довольно часто спрашивали, как пройти к Вилле Вверхтор-
машками. По правде говоря, чаще, чем справлялись о дороге к музею или к
кургану.
Однажды погожим летним днем в городок приехал на своей машине некий
господин. Город, где он жил, был намного больше, и потому он считал себя
лучше и важнее жителей этого маленькогопремаленького городка. К тому же
машина у него была очень дорогая, да и сам господин был шикарный, ботин-
ки у него на ногах блестели, а на пальце он носил толстое золотое
кольцо. И потому, наверное, не стоит удивляться, что он считал себя
ужасно важным и знатным.
Проезжая по улицам этого городка, он громко сигналил, чтобы люди слы-
шали, что он изволил сюда приехать.
Увидев указатели, он иронически ухмыльнулся.
"К краеведческому музею - ну нет, спасибо, - сказал он про себя. -
Это развлечение не для меня. К могильному кургану, - прочитал он на дру-
гом указателе. - Чем дальше, тем интереснее", - засмеялся он.
"Но что это еще за чушь? - спросил он себя, увидев третий указатель.
- К Вилле Вверхтормашками... Ну и название! "
Господин задумался. Вилла сама по себе не может быть достопримеча-
тельностью вроде краеведческого музея или могильного кургана. Стало
быть, указатель поставлен неспроста, подумал он. Под конец он нашел пра-
вильное объяснение: эта вилла, конечно, продается, указатель поставлен
для покупателей. Важный господин давно хотел купить дом в маленьком го-
родке, где не так шумно, как в большом городе. Он, конечно, не собирался
жить там круглый год, а просто хотел приезжать иногда на отдых. К тому
же в маленьком городке он будет более заметной фигурой, все станут обра-
щать внимание на такого важного и благоразумного господина. Он тут же
решил взглянуть на Виллу Вверхтормашками.
Для этого нужно было всего лишь направиться куда указывала стрелка.
Ему пришлось ехать на окраину города. И там на старой ломаной калитке
было написано красным фломастером: "Вилла Вверхтормашками".
За оградой он увидел запущенный сад со старыми, покрытыми мхом де-
ревьями, нестрижеными газонами и цветами, которые росли где попало. В
глубине сада стоял дом. Ой-ой-ой! Ну и дом! Похоже было, что он вот-вот
рухнет. Нарядный господин уставился на дом и вдруг издал негромкий стон.
На веранде стояла лошадь. А важный господин никогда не видел, чтобы ло-
шади стояли на верандах. Поэтому-то он и застонал.
На лестнице веранды, на самом солнцепеке сидели трое детишек. Посре-
дине - девочка с лицом, усыпанным веснушками, и рыжими косичками, стоя-
щими торчком. А рядом с ней - очень миленькая белокурая девчушка в сине-
белом клетчатом платьице и аккуратно причесанный мальчик. На плече у ры-
жей девочки сидела мартышка.
Важный господин удивился. Неужели он ошибся? Кто же станет продавать
дом, который, того и гляди, рухнет?
- Эй, ребятишки! - крикнул он. - Что, эта развалюха и есть Вилла
Вверхтормашками?
Рыжая девчушка поднялась со ступеньки и подошла к калитке. Двое дру-
гих ребятишек плелись за ней.
- Ты что, язык проглотила? - спросил важный господин еще до того, как
рыженькая успела подойти близко. - Эта жалкая лачуга и есть Вилла Вверх-
тормашками?
- Дай мне подумать, - ответила рыжая девочка и сосредоточенно нахму-
рила лоб. - Краеведческий музей? Нет. Могильный курган? Нет! Знаю! -
закричала она. - Это Вилла Вверхтормашками!
- Отвечай по-человечески, - сказал важный господин и вылез из машины.
Он решил все-таки посмотреть на этот дом поближе.
- Разумеется, можно снести эту лачугу и построить здесь новый дом, -
пробормотал он себе под нос.
- Ой, давайте начнем прямо сейчас! - закричала рыжеволосая девчонка и
быстренько оторвала от фасада две доски.
Важный господин не слушал ее. Между прочим, маленькие дети его вообще
не интересовали. К тому же сейчас его занимали важные мысли. Залитый
солнечным светом сад, хотя и совсем заброшенный, выглядел очень заманчи-
во и приятно. Если построить новый дом, подстричь газоны, поправить до-
рожки, посадить настоящие цветы, то здесь сможет жить даже такой важный
господин. И важный господин решил купить Виллу Вверхтормашками.
Он стал смотреть, что бы еще здесь можно было улучшить. Старые замше-
лые деревья нужно, конечно, спилить. Он посмотрел с кислой миной на
толстый узловатый дуб, раскинувший могучие ветви над крышей дома.
- Его я срублю.
Маленькая хорошенькая девочка в сине-белом платье испуганно закрича-
ла:
- Ой, Пиппи, ты слышала?
Рыжая девчушка беспечно прыгала по дорожке по-сорочьи.
- Так! Значит, этот старый гнилой дуб я срублю, - повторил важный
господин сам себе.
Маленькая девочка в клетчатом платье умоляюще сложила руки.
- О, нет, пожалуйста, не надо, - сказала она, - на него... так удобно
залезать. И можно сидеть в дупле, ведь он внутри пустой.
- Что за глупости, - возразил важный господин. - Сама понимаешь, я по
деревьям не лазаю.
К ним подошел аккуратно причесанный мальчик. У него был тоже испуган-
ный вид.
- И потом, в этом дереве растет лимонад, - взмолился он. - И шоколад
по четвергам.
- Послушайте, дети, вы, видно, перегрелись на солнце. И потому у вас,
наверно, кружится голова. Но мне тут с вами разговаривать ни к чему. Я
собираюсь купить этот дом. Можете вы сказать мне, где найти хозяина?
Малышка в сине-белом клетчатом платье заплакала, а аккуратно приче-
санный мальчик подбежал к рыженькой девочке:
- Пиппи! Ты слышишь, что он говорит? Почему ты ничего не делаешь?
- Это я-то ничего не делаю? - ответила рыженькая. - Я изо всех сил
скачу по-сорочьи, а ты говоришь, ничего не делаю! Попробуй сам так пос-
какать.
Она перестала скакать и подошла к важному господину.
- Меня зовут Пиппи Длинныйчулок, - сказала она. - А это Томми и Анни-
ка. Что мы можем для вас сделать? Снести какой-нибудь дом или срубить
дерево? Или еще что-нибудь здесь переделать? Только прикажите!
- Как вас зовут, мне знать не интересно. Единственное, что я хочу ус-
лышать от вас, - где мне найти хозяина дома, который я собираюсь купить.
Рыженькая девочка по имени Пиппи Длинныйчулок принялась снова скакать
по-сорочьи.
- Хозяин сейчас как раз занят, - отвечала она, продолжая старательно
прыгать. - Просто ужасно занят, - добавила она и стала прыгать вокруг
важного господина. - Да вы посидите, она, наверно, придет.
- Она? - радостно сказал господин. - Так, значит, владелица этой раз-
валюхи женщина! Тем лучше, женщины в торговых делах ничего не понимают.
Буду надеяться, что мне все это достанется за бесценок.
- Будем надеяться, - согласилась Пиппи.
Поскольку сесть было не на что, важный господин осторожно уселся на
лестнице веранды. Маленькая обезьянка беспокойно скакала взад и вперед
по перилам лестницы. Томми и Анника, хорошенькие, аккуратно причесанные
дети, стояли поодаль и с испугом смотрели на него.
- Вы здесь живете? - спросил важный господин.
- Нет, - ответил Томми, - мы живем в соседнем доме.
- Но приходим сюда играть каждый день, - робко добавила Анника.
- Ну, с этим теперь будет покончено, - сказал важный господин. - Я не
хочу, чтобы по моему саду бегала мелюзга. Терпеть не могу ребятишек.
- И я тоже, - встряла Пиппи и на минуту перестала скакать. - Всех де-
тей надо застрелить.
- Как ты можешь такое говорить, - обиделся Томми.
- Да, всех детей нужно было бы застрелить, - повторила Пиппи. - Но
этого делать нельзя. Ведь тогда из них не вырастут такие хорошие дяди,
как ты. А без них никак нельзя обойтись.
Важный господин взглянул на рыжие волосы Пиппи и от нечего делать ре-
шил пошутить.
- Ты знаешь, что общего между тобой и только что зажженной спичкой? -
спросил он.
- Не знаю, но мне всегда хотелось узнать.
Важный господин дернул ее довольно сильно за косичку.
- Видишь ли, у вас обоих верхушка горит! Ха-ха-ха!
- И чего только не наслушаешься до тех пор, пока уши не отвалятся. И
как только я раньше об этом не подумала!
Важный господин посмотрел на нее и сказал:
- Знаешь, ты, пожалуй, самая некрасивая девчонка из всех, кого я ви-
дел.
- Ага, - ответила Пиппи, - да и ты не из красавцев. При виде тебя
никто не подпрыгнет от восторга.
Важный господин сердито посмотрел на нее, но промолчал. Пиппи тоже
помолчала чуть-чуть и посмотрела на него, склонив голову набок.
- А знаешь, чем мы с тобой похожи? - спросила она под конец.
- Мы с тобой? Надеюсь, мы не похожи ничем.
- Нет, похожи. У нас у обоих здоровенные рожи, кроме меня.
Томми и Анника тихонько фыркнули. Важный господин покраснел, как по-
мидор.
- Так ты к тому же еще и бесстыжая! - заорал он. - Но я это на-
хальство из тебя выбью!
Он протянул к ней свою толстую руку, но в тот же миг Пиппи отпрыгнула
в сторону, и секунду спустя она уже взлетела на старый дуб. Важный гос-
подин даже рот открыл от удивления.
- Теперь начинаем битье? - спросила Пиппи и уселась поудобнее на вет-
ке.
- У меня есть время подождать, - заявил важный господин.
- Вот и хорошо, - ответила Пиппи. - Ведь я-то собираюсь сидеть здесь
до середины ноября.
Томми и Анника засмеялись и захлопали в ладоши. Но этого-то им делать
не следовало, потому что важный господин ужасно разозлился. Пиппи ему
было не достать, он схватил за шиворот Аннику и сказал:
- Тогда я отлуплю тебя вместо нее. Я вижу, ты тоже напрашиваешься на
хорошую взбучку.
Аннику никто в жизни не лупил, и она от страха испустила душераздира-
ющий вопль. И тут послышалось: "Плюх!" Это Пиппи спрыгнула с дерева. В
один прыжок она очутилась рядом с важным господином.
- Ну, нет! - сказала она. - Если дело дошло до драки, дай-ка я тебя
немножко проучу!
Она так и сделала. Схватив важного господина за толстую талию, она
несколько раз подбросила его вверх. Потом на вытянутых руках поднесла
его к автомобилю и швырнула на заднее сиденье.
- Я думаю, мы подождем сносить развалюху до другого раза, - предложи-
ла она. - Знаешь, я сношу дома раз в неделю. Но только не по пятницам.
Потому что в этот день я занимаюсь недельной уборкой. В пятницу убираю
пыль пылесосом, а в субботу сношу дом. Всему свое время.
Важный господин с большим трудом перебрался на переднее сиденье,
схватил руль и помчался прочь на полной скорости. Он был испуган, разоз-
лен и раздосадован оттого, что не смог поговорить с хозяйкой Виллы
Вверхтормашками. Потому что ему очень хотелось купить ее и прогнать от-
туда этих паршивых детей.
Вскоре ему повстречался на дороге полицейский этого маленького город-
ка. Он остановил машину и спросил:
- Не могли бы вы помочь мне найти даму, хозяйку Виллы Вверхтормашка-
ми?
- С удовольствием, - ответил полицейский. Он запрыгнул в машину и
сказал: - Поезжайте к Вилле Вверхтормашками!
- Но там ее нет, - ответил важный господин.
- Да она там, точно, - настаивал полицейский.
Присутствие полицейского придало важному господину смелости, и он по-
катил назад к Вилле Вверхтормашками. Потому что ему очень хотелось пого-
ворить с ее владелицей.
- Вот эта дама - хозяйка Виллы Вверхтормашками, - сказал полицейский
и показал на дом.
Знатный господин бросил взгляд в направлении, куда ему указывал поли-
цейский. Он схватился за голову и застонал. Потому что на крыльце веран-
ды стояла рыжеволосая девчонка, ужасная Пиппи Длинныйчулок, и держала на
вытянутых руках лошадь. На плече у нее сидела обезьянка.
- Эй, Томми, Анника! - закричала она. - Давайте покатаемся немного,
пока не пришел следующий скупилянт.
- Надо говорить "спекулянт", - поправила ее Анника.
- И это... это хозяйка виллы? - спросил важный господин слабым голо-
сом. - Но ведь это всего лишь маленькая девчонка!
- Да, - ответил полицейский. - Это всего лишь маленькая девчонка. Са-
мая сильная девочка на свете. Она живет здесь совсем одна.
Лошадь с тремя ребятишками на спине примчалась галопом к калитке.
Пиппи взглянула на важного господина и сказала:
- Послушай-ка, здорово мы с тобой повеселились, загадывая загадки.
Между прочим, я знаю еще одну. Можешь ты угадать, какая разница между
моей лошадью и моей обезьянкой?
Важный господин был сейчас совсем не расположен разгадывать загадки,
но Пиппи внушила ему такое к себе уважение, что он не посмел не отве-
тить.
- Между твоей лошадью и обезьянкой? Гм... понятия не имею.
- Вижу, тебе этот орешек не по зубам. Ну, даю маленькую подсказку.
Если ты увидишь их обеих под деревом и если кто-то из них полезет по
стволу на верхушку, так это точно не лошадь.
Важный господин нажал педаль до отказа и на полном газу помчался
прочь. Больше он никогда не приезжал в этот маленький городок.
ПИППИ ПОДБАДРИВАЕТ ТЕТЮ ЛАУРУ
Однажды после обеда Пиппи сидела у себя в саду и ждала Томми и Анни-
ку, но они к ней не пришли. Тогда она решила пойти посмотреть, куда они
подевались. Она нашла их в беседке их сада. Но они были не одни. Там бы-
ла их мама, фру Сеттергрен. А с ней очень симпатичная старая тетя, кото-
рая пришла к ним в гости. Взрослые сидели и пили кофе, а дети - сок.
Томми и Анника поспешили навстречу Пиппи.
- К нам пришла тетя Лаура, - объяснил Томми, - и поэтому мы не смогли
прийти к тебе.
- Ой, какая она симпатичная, - сказала Пиппи, глядя на гостью сквозь
листву. - Я обязательно должна поболтать с ней. Обожаю старых добрых те-
тей.
- Ты... ты... лучше говори не очень много, - сказала слегка встрево-
женная Анника.
Она помнила, что однажды, когда Пиппи пригласили к ним на чай, Пиппи
болтала, не давая никому слова сказать, и мама Анники была ею недо-
вольна. А Аннике не хотелось, чтобы кто-нибудь был недоволен Пиппи, ведь
она ее очень любила.
- Чтобы я да не стала говорить с этой тетей? Ну нетушки, обязательно
буду. Когда приходят гости, с ними нужно быть вежливой. А если я буду
сидеть и молчать как убитая, она может подумать, будто она мне не нра-
вится.
- А ты разве знаешь, как надо разговаривать с тетями?
- Нужно их подбадривать, ясно тебе? - сказала Пиппи с нажимом. - А я
это и собираюсь делать.
Она вошла в беседку. Сначала она сделала книксен фру Сеттергрен. По-
том посмотрела на старую даму и с удивлением приподняла брови.
- Надо же, это вы, тетя Лаура? - сказала она. - Да вы стали еще кра-
сивее! Могу я выпить стаканчик сока, в горле у меня пересохло, а мне хо-
чется с вами поболтать?
С последними словами она обратилась к маме Томми и Анники. Фру Сет-
тергрен налила ей сок, но тут же сказала:
- Детей должно быть видно, но не слышно!
- Ах, - ответила Пиппи, - я надеюсь, у людей есть и глаза, и уши! Ма-
ло того, что на меня приятно поглядеть, ушам-то ведь тоже нужна гимнас-
тика. А то кое-кто думает, что уши только для того даны, чтобы ими хло-
пать.
Фру Сеттергрен, не обращая внимания на Пиппи, обратилась к старой да-
ме:
- Как вы чувствуете себя, дорогая тетя Лаура, в последнее время?
Тетя Лаура сделала печальное лицо.
- Совсем плохо, - ответила она, - все время нервничаю и беспокоюсь по
каждому поводу.
- Точь-в-точь как моя бабушка, - вмешалась Пиппи, хорошенько обмаки-
вая сухарь в сок. - Она тоже нервничала и сердилась из-за каждого пустя-
ка. Если ей на улице сваливалась на голову кирпичина, она поднимала
страшный шум, кричала и прыгала. Можно было подумать, что с ней случи-
лось несчастье. А один раз она была с моим папой на балу, и они танцева-
ли хамбо [10]. Мой папа довольно сильный, он возьми да и подбрось ее, да
так высоко, что она перелетела через весь зал и приземлилась прямо на
контрабас. И тут опять - зашумела-закричала. Тогда папа поднял ее на вы-
тянутых руках и высунул из окна четвертого этажа, чтобы она немножко ос-
тыла и перестала нервничать. Так нет! Она закричала: "Отпусти меня сей-
час же!" И папа, конечно, так и сделал. И подумать только, это тоже не
помогло! Папа сказал, что в жизни не видел, чтобы старушка так капризни-
чала из-за пустяков. Ух, до чего же тяжело, когда у людей болят нервы! -
сочувственно сказала Пиппи и обмакнула в сок еще один сухарь.
Томми и Анника беспокойно заерзали на стульях. Тетя Лаура недоуменно
покачала головой, а фру Сеттергрен поспешно сказала:
- Будем надеяться, тетя Лаура, что вы скоро поправитесь.
- О, да, точно поправится, - утешила ее Пиппи. - Моя бабушка тоже
поправилась. Ужасно поздоровела. Она принимала успокаивающее средство.
- И какое же это средство? - поинтересовалась тетя Лаура.
- Лисий яд, - ответила Пиппи, - полная ложка лисьего яда, с верхом.
И, скажу я вам, все как рукой сняло. После этой отравы она сидела молч-
ком пять дней. Ни словечка не сказала. Была спокойная, как простокваша!
Одним словом, здоровехонька! Больше не прыгала и не скакала. Хоть вались
ей кирпичины на голову подряд одна за другой. Она сидела себе и радова-
лась. Так и вы, тетя Лаура, можете выздороветь. Я же сказала, как моя
бабушка.
Томми подкрался к тете Лауре и шепнул ей на ухо:
- Не слушайте ее, тетя Лаура. Это она все выдумывает! У нее нет ника-
кой бабушки.
Тетя Лаура понимающе кивнула. Но у Пиппи были - чуткие уши, она услы-
шала, что шепнул Томми.
- Томми говорит чистую правду, - сказала она. - Бабушки у меня нет.
То есть ее просто нет на свете. И к чему ей тогда нервничать?
Тетя Лаура повернулась к фру Сеттергрен:
- Ты знаешь, вчера со мной приключилась странная история...
- А вот со мной позавчера приключилась история еще страннее, - увери-
ла всех Пиппи. - Я ехала в поезде, и вот, когда поезд шел на полном хо-
ду, в раскрытое окно влетела корова с большим чемоданом, висевшим у нее
на хвосте. Она села напротив меня на скамейку и стала листать расписание
поездов, чтобы узнать, когда мы прибываем в Фальчепинг. А я как раз ела
бутерброд, у меня с собой была целая куча бутербродов с копченой селед-
кой и с колбасой. Я подумала: "А вдруг она голодная?" - и сказала:
"Возьми один". Она взяла бутерброд с селедкой и начала чавкать.
Пиппи замолчала.
- В самом деле, странная история, - любезно сказала тетя Лаура.
- Да уж, другой такой странной коровы надо поискать, - согласилась
Пиппи. - Подумать только, взяла бутерброд с селедкой, когда у меня было
полно бутербродов с колбасой!
Фру Сеттергрен и тетя Лаура выпили еще кофе. Дети выпили еще сока.
- Я как раз хотела рассказать, когда меня прервала эта славная девоч-
ка, - сказала тетя Лаура. - Вчера у меня была странная встреча...
- Кстати, о странных встречах, - прервала ее Пиппи. - Вам, наверно,
будет интересно послушать про Агатона и Теодора. Однажды, когда папин
корабль пришел в Сингапур, ему потребовался один матрос в команду. И
тогда к нам пришел Агатон. Ростом он был два с половиной метра и до того
худой, что кости у него гремели, как хвост у злой гремучей змеи. Черные,
как вороново крыло, волосы падали у него до самой талии, а во рту был
один-единственный клык, но зато такой огромный, что доставал до подбо-
родка. Сначала папа не хотел брать такого урода, но потом решил, что он
может пригодиться. Если лошадь вдруг понесет, то, увидев его, от страха
остановится как вкопанная. Ну вот, пришли мы в Гонконг, и там нам пона-
добился еще один матрос. И тогда мы наняли Теодора, который был два с
половиной метра ростом, волосы у него были черные как смоль и до пояса
длиной, а во рту один-единственный клык, который доставал до подбородка.
По правде говоря, Агатон и Теодор были ужасно похожи друг на друга. Осо-
бенно Теодор. Ну просто как два близнеца.
- Как странно, - заметила тетя Лаура.
- Странно? - спросила Пиппи. - Чего же тут странного?
- Что они были так похожи друг на друга. Разве это не странно?
- Не-а... - ответила Пиппи. - Нисколечко не странно. Ведь они были
близнецы. Оба. И даже с самого рождения. - Она посмотрела на тетю Лауру
с упреком: - Не понимаю, что ты хочешь сказать, дорогая тетя Лаура? Сто-
ит ли удивляться и спорить из-за того, что бедняги близнецы были немнож-
ко похожи? Ведь они в этом не виноваты. Не думаешь же ты, что кто-нибудь
по своей воле хотел быть таким страшилой, как Агатон. Да, кстати, и как
Теодор.
- Так ведь почему же тогда ты приводишь их в пример как странное сов-